Автор: city_ninja
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: R
Жанр: Angst, Romance
Состояние: в процессе
Дисклеймер: все дядки Киши…
Предупреждение: ругательства, жестокость. Может, слегка ООС. AU от событий в манге.
Размещение: под моим авторством
Мы часто убиваем тех, кого любим, но бывает и наоборот.
Чак Паланик «Бойцовский клуб»
Чак Паланик «Бойцовский клуб»
1-2.1.
Огромное красное солнце медленно ползет в сторону горизонта. День клонится к концу, но жара никак не хочет спадать. В густом горячем воздухе висит душное марево. Едва ощутимый ветерок не приносит ни капли прохлады, а лишь слегка гоняет по высохшей земле пыль и песок.
По широкой дороге в сторону Конохи, слегка пошатываясь, идет человек. Идет босиком. Идет уже давно, еле волоча грязные по щиколотку, сбитые и ободранные ноги. На нем что-то вроде больничной пижамы: широкие штаны болтаются на бедрах, а рубашка с коротким рукавом, застегнутая только на две нижние пуговицы, сползает с правого плеча.
Когда-то голубая ткань посерела и кое-где порвалась, открывая взгляду худое тело, болезненного зеленоватого оттенка. Сухие жилистые руки безразлично болтаются вдоль туловища, а испачканные узкие ладони время от времени сжимаются в кулаки и, разжимаясь, снова безвольно повисают. Лица человека не разглядеть – голова низко опущена, взгляд прикован к земле под ногами. Светлые свалявшиеся пряди волос закрывают глаза и скулы.
Человек в очередной раз спотыкается на дорожном камне. Непроизвольно подается вперед и, пошатнувшись, но, все же сохранив равновесие, выпрямляется. В паре шагов от себя он замечает две пары черных ботинок. Хмурится и едва заметно качает головой в сторону непрошенных гостей. Что еще за черт?
Доблестные стражи Скрытого листа. АНБУ. Высокий громила в медвежьей маске и коротышка с кошачьей мордой на лице.
- Кто вы и куда направляетесь? – серьезно спрашивает здоровяк у стоящего напротив сомнительного субъекта. Странная одежда не внушает доверия, да и торчащие во все стороны волосы не дают разглядеть лицо.
- Я иду в Коноху, - монотонно, все так же не поднимая головы, отвечает человек.
- Кто вы и для чего вам в деревню? – в свою очередь вмешивается коротышка.
Вот пристали, пиявки…
- Хочу увидеть Хокаге, - снова негромкий безразличный ответ.
- Что вам от нее нужно, и спрашиваю в последний раз – кто вы? – не выдерживает Медведь, его явно начинает бесить вся эта ситуация.
Человек в больничной пижаме глубоко вздыхает, поднимает голову и наклоняет шею в бок, стряхивая с половины лица светлые пряди. Взору бойцов АНБУ открывается тусклый голубой глаз, подернутый сеткой лопнувших сосудов, и щека с тремя продольными полосками.
- Это же… У-узумаки… Наруто… - шепчет обалдевший Кот и невольно тянется за кунаем. Громила весь подбираетсяся, опасаясь неожиданной атаки, но делает шаг вперед.
- Что ж, вижу, с вопросом моей личности мы уже разобрались, - бесцветно замечает парень, пожимая плечами, и убирает руки в карманы, - но хочу вас огорчить, на второй я отвечать не собираюсь. Потому что то, что мне нужно от бабки Цунаде – не ваше собачье дело.
- Так ты будешь говорить или нет? – еще раз пнув корчащегося на полу парня в живот и отступив на шаг, негромко, но угрожающе осведомляется Ибики Морино.
- Да пошел ты, старый козел… - оплевывая кровь, хрипит в пол Наруто, пытаясь встать хотя бы на четвереньки.
Аргх, внутри все в кашу, моя печень…
Но подняться он успевает только до локтей. Присевший рядом с ним на корточки мужчина хватает его за грязные светлые волосы и с силой тащит вверх.
- Тебе, поганое отродье, лучше меня не злить, - шипит в лицо Узумаки лучший специалист по допросам в Конохе.
- Ой, я так напуган, уже полные штаны наложил, воняет, ты не чувствуешь? – Пытается изобразить ядовитую ухмылку Наруто, но из-за синяков и отеков она получается больше похожей на гримасу.
- Чувствую, предателем воняет, - выплевывает ему в лицо Ибики и бьет еще раз.
Узумаки отлетает к стене. Смачно врезавшись в нее, липкой массой стекает вниз. Внутри грудной клетки, жалобно захрустев, ломается еще одно ребро. Пятое сверху по левой стороне. Третье за последние полчаса.
Ксо, да они уже скоро наружу вылезать начнут. Так я долго не протяну…
Прокашлявшись и повозившись немного, Наруто кое-как привстает и, тяжело дыша, усаживается около стены. Кладет руки на колени, прислоняет голову к холодным сырым камням. Ему так знакомо это ощущение. Да и вообще весь этот серый гнилой подвал так напоминает то место, где он провел целую вечность (а по человеческим подсчетам последний год) своей жизни, что он чувствует себя здесь почти как дома.
- Да брось ты все это пафосное дерьмо, - морщась то ли от боли, то ли от отвращения, говорит парень, снизу вверх глядя на своего мучителя, - может уже начнешь выдирать мне ногти или поливать кислотой, или какие там еще гуманные методы получения информации есть у тебя в запасе? А то эти бабушкины оплеухи меня утомили, я почти уснул.
- Это была только затравка, я всего лишь великодушно решил дать тебе шанс сохранить твою жалкую жизнь, - прищурив глаз, фыркает Морино, - но раз ты не хочешь отвечать на…
- Черт, ты что оглох на старости лет, - раздраженно перебивает его Узумаки, - я же сказал, что буду говорить только с Пятой. А ты, раз тебе нечем заняться, мог бы сходить и позвать ее.
Пару секунд Ибики просто стоит и ошеломленно пялится на свою жертву. До этого момента он думал, что перевидал уже все: допрашиваемые кричали, плакали, просили, молились, падали на колени, сходили с ума… но чтоб такое!
Выйдя из ступора, мастер пыток лезет в карман плаща. Достает оттуда блестящий сенбон и шагает в сторону непокорного пленника. Довольно улыбается одними уголками губ и, резко схватив Наруто за горло, вытягивает вверх, так что босые ноги отрываются от каменных плит пола.
- Знаешь, я тут подумал, - спокойным будничным тоном, словно за чашкой утреннего чая, говорит мужчина, поднося руку с зажатым в ней оружием к лицу Узумаки, - глаз – не самый жизненно важный орган, так что, пожалуй, если я вытащу один твой, мало что изменится, правда?
Острая игла уже в паре миллиметров от голубой радужки и вот-вот воткнется в самый зрачок.
Прощай, любимый левый глазик, я тебя никогда не забуду…
За дверью щелкает открывающийся замок.
- Что здесь происходит? – глядя на всю эту сцену четко проговаривая каждое слово, спрашивает вошедшая Цунаде.
Холодная сталь в ее голосе заставляет Морино убрать сенбон обратно в карман и отпустить уже начавшего синеть от недостатка кислорода Наруто. Тот, судорожно хватая ртом воздух, мешком валится на пол. Палач поворачивается к правительнице селения и почтительно кивает.
- Щенок не стал отвечать на вопросы, настаивал, что будет говорить только лично с вами, - тускло информирует он.
- Так и надо было позвать меня, а не устраивать тут весь этот цирк, - раздраженно фыркает женщина, не сводя жесткого взгляда с подчиненного, - ладно, ты свободен. Твоя работа закончена, дальше я разберусь сама.
- При всем моем уважении, Хокаге-сама, - не двигается с места мужчина, - я не думаю, что вам стоит оставаться наедине с этим…
- Ибики, - грубо обрывает его Пятая, в ее ореховых глазах сверкают недобрые искры, - когда мне понадобиться твое мнение, я его у тебя спрошу. А сейчас, будь добр, убирайся вон и проследи, чтобы, пока я не выйду, никто сюда не совался.
- Воля ваша, - досадливо, но все же слегка кивает специалист по допросам, нехотя идет к двери, покидает помещение. Щелкает наружный замок.
Годайме молча стоит, скрестив руки на груди. И, хмуря тонкие светлые брови, пристально изучает тощего грязного избитого парня в рваной пижаме, развалившегося на полу у стены. В нем не осталось почти ничего от такого знакомого и любимого ею веселого и шумного хулигана-непоседы. В свои 18 лет мальчишка выглядит почти стариком.
Особенно женщину удивляют и даже слегка пугают его глаза, холодные, безжизненные, пустые. Она много раз слышала рассказы плачущей Сакуры и других участников той злополучной миссии, но все никак не могла поверить, что Наруто ушел навсегда. Как все эти подонки стал проклятым отступником, предавшим свою родную деревню.
Что же с ним случилось? Как же мог он так измениться за те 11 месяцев, что они не виделись?!
- Ну, здорово, Цунаде-баачан, скучала по мне? - облизывая с нижней губы запекшуюся кровь и изо всех сил стараясь хоть чуть-чуть улыбнуться, в наступившем молчании тихо хрипит Наруто. Дышать тяжело - сломанные ребра давят на легкие, и каждый вдох-выдох сопровождается сиплым свистом.
- Идиот, что за дерьмо ты устроил? – игнорируя его последнюю реплику и собственное желание подбежать и стиснуть в объятьях это недоразумение, сурово спрашивает Хокаге.
- Сначала не вернулся с миссии в Скрытый Звук. А когда, наконец, твои убитые горем друзья тебя разыскали и пришли спасти, ты заявил, что тебе на них плевать, что назад в Коноху ты не пойдешь, а предпочитаешь остаться и работать на Отогакуре. О чем ты только думал?! Неужели ты не понимаешь, что теперь вся страна считает тебя предателем, прихвостнем Орочимару?! Да за твою голову цена назначена! – не выдерживает женщина и срывается на крик.
- Прости, у меня не было выбора, так было нужно, мне пришлось… - виновато опустив голову, еле слышно сбивчиво шепчет Узумаки.
Гнев Годайме испаряется в мгновение ока. В груди что-то больно сжимается, и она, подойдя ближе, садится на корточки рядом с Наруто. Кладет руку ему на плечо.
- Чтобы хоть как-то тебе помочь, я должна все знать. Расскажи мне, что случилось, - негромко, но требовательно произносит Цунаде.
- Я для этого и пришел, - едва заметно приподняв кончики разбитых губ, отвечает Наруто. Медленно встает. Пошатываясь, ковыляет к небольшому столу в углу помещения и валится на стул перед ним. Оборачивается и встречает недоуменный взгляд Пятой.
- Тебе, старая, лучше тоже сесть, разговор будет долгий, - поясняет он.
Не обращая внимания на издевку, в конце концов, это привычный стиль его общения, Хокаге тоже поднимается, подходит к столу и садится по противоположную сторону от Узумаки. Ставит локти на стол и скрещивает ладони под подбородком. Внимательно смотрит и кивает, давая тем самым понять, что готова слушать.
Наруто еще несколько мгновений вглядывается в ее светло карие, горящие напряжением и ожиданием глаза. И у него вдруг мелькает мысль, что, реши он сейчас ее обмануть, она запросто проглотит всю ту лапшу, что он повесит ей на уши и даже не поморщится.
Но он не будет. В этом нет никакого смысла. Он так давно ни с кем не говорил. И эти едкие, как кислота, боль и тоска стали уже совсем нестерпимы. Днем они обитают в его мыслях, ночью – в жутких мерзких кошмарах. Сил терпеть почти не осталось.
Парень собирается с мыслями и поднимает на Цунаде прояснившийся взгляд.
***
Одиннадцать месяцев назад.
Перепрыгивая с дерева на дерево, Наруто с бешеной скоростью несется через лес. Крючковатые ветки цепляются и рвут одежду, царапают руки и лицо, но ему наплевать. Он вообще не замечает ничего вокруг. Только дышит часто и прерывисто, а ладони временами сжимаются в кулаки. Ясные небесно голубые глаза горят восторгом и предвкушением, как у ребенка, держащего в руках подарок-сюрприз в цветной оберточной бумаге.
Наконец-то! Наконец-то, я увидит его. После стольких поисков, неудач и разочарований. Увижу его и уволоку с собой, даже если придется переломать этому теме все руки и ноги, как когда-то обещал. И никогда больше его никуда не отпущу и никому ни за что не отдам.
А только буду крепко-крепко прижимать к себе это холодное, надменное, злобное, мстительное счастье, гладить нежную кожу на бледной щеке, трепать непослушные черные волосы. Тонуть в темных бездонных глазах и целовать, целовать, целовать…
Саске…
Первый напарник, первый соперник, первый настоящий друг… сильный и гордый, последний представитель кровавого уничтоженного клана. Чертова первая и единственная настоящая любовь всей моей гребаной никчемной жизни, которая с уходом Учихи совсем потеряла всякий смысл.
Ксооо…
Наруто мотает головой. Сейчас не время думать об этом. Дошел. Здесь.
Спрыгивает на землю и замирает перед чем-то отдаленно напоминающим большой колодец.
Спуск в подземелье, в темное склизкое логово лгуна и искусителя. Легендарного саннина, предавшего двух своих ближайших товарищей, разрушившего деревню, убившего Третьего. Подло укравшего у Наруто то, что было ему дороже всего не свете.
Сердце в груди бьется с такой силой, что, кажется, вот-вот переломает ребра и вырвется наружу. Узумаки делает глубокий вдох и решительно шагает вперед.
Теневые клоны во всех направлениях разбегаются по темным мрачным коридорам. Саске нигде нет, но в одной из пещер незадачливая копия натыкается на Орочимару. Двойник довольно улыбается удивленному мужчине, складывает печати и испаряется. В этот момент настоящий Наруто уже знает, где искать своего врага, и идет ему на встречу.
- О, Наруто-кун, какой приятный сюрприз, не ожидал увидеть тебя снова так скоро, - ехидно прищурив змеиные глаза, нараспев тянет саннин, - зачем пожаловал?
- Со мной, старый урод, твои фокусы не прокатят, - выплевывает Наруто, - я пришел за Саске и без него я отсюда не уйду, так что лучше отвечай по-хорошему, пока я добрый, где он?
- О, мне это нравиться, сколько злости, сколько ярости, ке-ке-ке… - противно смеется Орочимару и довольно облизывается длиннющим языком, - как неподобающе благородному отпрыску Скрытого Листа.
- Заткни свой поганый рот! Последний раз спрашиваю, где Саске, - рычит Узумаки, его зрачки вытягиваются в продольные щелки. Глаза приобретают кровавый оттенок, а рыжая чакра тонкими спиралями закручивается у ног.
Змеиный саннин, глядя на это начинает нервничать, но сохраняет видимое спокойствие и ехидное безразличие.
Так, становится опасно, в нашу последнюю встречу я еле справился с ним. Когда это было, 6-7 месяцев назад? Сколько хвостов демона он может контролировать теперь? Тогда он слетел с катушек на пятом. Плохо. Если дам выпустить шестой, мне хана. Значит, надо кончать все как можно скорее. Ладно, попробую как в первый раз. Но точка нужна побольнее…
Усмехнувшись своим мыслям, Орочимару убирает руки за спину и шагает в сторону озверевшего Узумаки.
- Саске-куна сейчас здесь нет, но если бы и был, - с нескрываемым удовольствием растягивая слова, шипит он, - это бы ничего не изменило. Он никогда не вернется в Коноху. Никогда не вернется к тебе, жалкое отродье. Ему очень хорошо здесь, ему хорошо… в моей постели. Саске-кун мой!
Наруто чувствует, как предметы вокруг теряют четкие очертания и оплывают, словно восковые свечи. А по венам и артериям вместо крови сердце-насос гонит обжигающую соляную кислоту самой сильной концентрации.
- Это мы еще посмотрим, - сжимая в кулак руку с огромными отросшими когтями, цедит сквозь зубы Узумаки и бросается вперед.
Саннин только этого и ждет. Он не двигается с места, лихорадочно складывая за спиной последовательность ин. За сотую долю секунды Наруто сокращает расстояние между ними до нуля и бьет с такой силой, на которую только способен. От мощного удара, смешанного с волной огненной демонической чакры, голова мужчины не выдерживает. Кости шеи трещат, мышцы лопаются, и черноволосая черепушка, оторвавшись от тела, отлетает к противоположной стене пещеры. Стукается об нее и, сделав несколько оборотов по каменному полу, останавливается.
Тело, мотнувшись назад, продолжает стоять неподвижно. Узумаки убирает дрожащий кулак от того места, где мгновение назад было лицо его врага, и застывает в нерешительности. Недоуменно наблюдая за тем, как тонкая струйка темной густой крови стекает Орочимару за воротник кимоно.
Неужели все кончилось так быстро и просто?!
И тут происходит то, чего Наруто уж точно не ожидал. Одна рука безголового тела хватает его за рыжую форменную ветровку и дергает, разрывая ткань. А вторая ложится на проступающие на коже живота очертания печати Четвертого.
- Печать пяти элементов! – визгливо вопит новая голова саннина, вылезшая из разорванной шеи, вся липкая от какой-то склизкой дряни.
Наруто чувствует нестерпимую боль и сильные судороги, конвульсивно сжимающие все внутри. Красные глаза дрожат, зрачки расширяются, а радужка, мелькнув пару раз, снова становится ярко голубой. Узумаки валится на пол, хватаясь за живот и сжимаясь в клубок.
Он еще в сознании, но почти об этом жалеет. Все его внутренности, будто разрывают и поджаривают на сковородке. Он приглушенно стонет и закусывает губу.
Орочимару доволен, все получилось как нельзя лучше.
Главную роль сыграла идиотская любовь мальчишки к Саске-куну. Стоило только упомянуть его имя, и лисеныш совершенно потерял контроль. Оторванная голова, конечно, далеко не самая приятная процедура, но мужчина рад. В конце концов, он остался жив, а это всегда самое главное.
Змеиный саннин облизывает языком лицо и садится на корточки около корчащегося парня. Кладет руку ему на затылок и тянет за светлые пряди, заставляя смотреть себе в глаза.
- Ну, вот мы все и решили, Наруто-кун, - мерзко ухмыляясь, шепчет Орочимару.
- Еще… нет… - задыхаясь, едва слышно хрипит Узумаки и кое-как отшвыривает мужчину от себя. Тот слегка удивлен, но не более. Ведь теперь он уверен, что бояться больше нечего.
Огромным усилием воли заставляя себя не обращать внимание на боль, сковывающую все тело, Наруто поднимается на дрожащих ногах. И, стараясь сфокусировать блуждающий взгляд, еще сильнее кусает нижнюю губу. По подбородку течет кровь.
- Все бесполезно… я и так могу порвать тебя на мелкие куски, ты… чертов ползучий гад, - смотря в пол, цедит он.
- Как? Ты еле на ногах стоишь, - криво усмехается саннин.
- Я сильнее тебя… - судорожно выдыхает Узумаки и, достав трясущейся рукой из повязки на бедре кунай, медленно идет вперед.
- Что ж, попробуй, упрямый мальчишка, - злобно плюет Орочимару и прищуривает один глаз.
Удар, еще удар… С каждым движение Наруто кажется, что все внутри снова и снова рвется на части, но он не останавливается. Он просто не может сдаться…
Новый взмах лезвием. Ксо, опять промазал.
Саннин ловит запястье Узумаки, отбирает кунай, валит на землю. Втыкая холодный металлический клинок куда-то глубоко в левый бок, прямо между ребер.
Наруто широко распахивает глаза.
Разве может быть еще больнее?!
Ярко-красная теплая кровь вытекает на серые каменные плиты, образуя большую скользкую лужу. Вытекает по капле его жизнь…
- Глупый, глупый Наруто-кун, - ядовито скалясь, шепчет Орочимару, начиная проворачивать в ране острие ножа, - неужели ты, и правда, надеялся справиться со мной?!
Наруто кричит и извивается под телом мужчины. Но тот ни на секунду не ослабляет мертвой хватки, а лишь еще шире усмехнувшись, достает кровавый кунай и втыкает его еще раз, чуть ниже первой рваной дыры. По лицу Узумаки проходит судорога. Изо рта течет густая темная кровь. Его тошнит, голова кружится, все вокруг расплывается как в гендзюцу-бреду.
- И теперь ты сдохнешь, а Саске-кун навсегда останется только моим, ке-ке-ке…- довольно смеется саннин Наруто в лицо.
Саске… Нет, нельзя… Я не могу так умереть… Саске…
Это имя вырывает его из предобморочного тумана, и он, широко раскрыв глаза, яростно смотрит на Орочимару.
- Ни… за… что… - из последних сил хрипит Наруто и, схватив мужчину за горло, душит, направляя в ладони последние остатки собственной чакры.
Легендарный саннин изумлен. Но что он чувствует острее всего, так это клокочущую ярость.
Вот, неугомонный гаденыш, никак не хочет подыхать! Ладно, у меня найдется еще способ тебя заткнуть.
Игнорируя сжимающие горло руки, мужчина бросает на время кунай и стягивает у Узумаки со лба повязку с символом деревни.
- Значит, с чакрой балуешься, - раздраженно сипит он, складывая печати. И, когда его ладонь начинает светиться фиолетовым пламенем, кладет ее на лоб сопротивляющейся жертвы, - это в последний раз…
Наруто чувствует, как хватка ослабевает, тело цепенеет, а голова горит огнем. Он снова кричит, истошно и пронзительно, срываясь на хрип.
Чакра! Она вся как будто испарилась в мгновение ока. Совсем не так, как она кончалась на тренировке, и он падал в обморок, ощущая себя опустошенным, высосанным до дна. Сейчас было по-другому. Не ощущается даже малейшего признака существования чакры. Он словно в мгновение ока из ниндзя превратился в… обычного человека, гражданского, обывателя.
Впервые за этот жуткий день Узумаки становится по-настоящему страшно. Он никогда не боялся смерти, но его мечта стать Хокаге и путь шиноби это единственное, что дает ему силы просыпаться каждое утро снова и снова. Изо дня в день.
А теперь от этого не осталось и следа. Все кончено. Финиш. Впереди только путь в страну тех, чьи трупы уже давно истлели в безымянных могилах на чужой земле.
- Вижу, ты все понял, - ехидно ухмыляется Орочимару, наблюдая за расширенными от ужаса зрачками голубых глаз и тонким черным замысловатым рисунком печати, проступающим у Наруто на лбу. Бледная рука снова возвращается на рукоять куная.
Узумаки не шевелится. И молчит. Ему внезапно становится на все наплевать.
На сидящего на нем и проворачивающего в боку нож преступника.
На прожигающую изнутри злость.
На сопливое отчаяние.
На нестерпимую боль.
На кровь, все еще текущую из ран и уже, наверно, залившую пол во всей пещере, а может даже протекшую в коридор.
Он тихо лежит, устремив взгляд куда-то мимо своего врага, и спокойно ждет. Ждет своей смерти.
Ждет, что прозрачные, похожие на едва заметные тени, божества-ками, духи не знакомых ему давно умерших предков придут и унесут его с собой. Туда, где нет ничего кроме вечного холода, покоя и пустоты.
Сквозь грязный мутно-красный туман, баюкающий сознание, он отрешенно отмечает, как вдруг резко меняется лицо змеиного саннина. А у его шеи что-то светится серебристо-голубым сиянием.
Ерунда, глюки уже пошли, скоро откинусь…
Или все же что-то происходит… Орочимару почему-то перестает скалиться и, кажется, даже слегка бледнеет, хотя, куда уж больше. Отпускает рукоять куная и слезает с Наруто. Поднимается в полный рост и встает лицом к лицу еще с кем-то, кого Узумаки никак не может разглядеть сквозь засохшую на глазах кровь. В воспаленном, лихорадочно мечущемся мозгу застревают лишь обрывки разговора.
- Какого хрена ты здесь делаешь…
- Он пытался меня убить… - кажись, Орочимару, а второй такой знакомый, но все равно никак не могу вспомнить…
- Мне плевать… Я тебе говорил…
- Но…
- Этот придурок мой… И если ты или… я тут камня на камне не оставлю… то, что принадлежит мне…
Повисает долгая пауза.
- Хорошо, Саске-кун, я все понял, - ехидный тон саннина.
Стоп. Обратная перемотка. Что он только что сказал? Саске-кун?! Все, я точно сбрендил от боли и кровопотери. Саске… Просто имя. Контрольный в голову.
Пронзительно завывает в ушах сирена. До эвакуации души осталось десять, девять, восемь…
Теплые руки аккуратно достают из бока проклятое лезвие.
Семь, шесть…
Складывают ин, кладут на раны. По телу прокатываются обжигающие волны. Милая предсмертная агония.
Пять, четыре, три…
Поднимают с каменного пола, куда-то несут. Плывет потолок. Хлюпает разлитая повсюду кровь. Моя кровь.
Два, один…
Пора…
Голубые глаза закатываются.
***
2.
Цунаде только хмурится и молчит. Наруто смотрит куда-то в сторону на ветвистую трещину в каменной кладке.
- Хочешь сказать, он тебе всю чакру запечатал, даже твою собственную? – недоверчиво щурится женщина.
Парень ничего не говорит, а вместо ответа смахивает со лба слипшиеся светлые прядки и грустно улыбается.
- Хм, - неопределенно хмыкает Хокаге, изучая витиеватый узор и прикидывая что-то в уме, - фигня, я могу все назад распечатать…
- Подожди, - со вздохом перебивает Наруто, - ты не дослушала…
- Тогда хватит тянуть и мямлить, выкладывай все как есть, - огрызается Пятая. Изящные руки скрещены на нереальных размеров груди.
Старая карга бесится…
- Когда ты злишься, выглядишь на все 60, - усмехается Узумаки, и быстро опасливо добавляет, - в общем, не знаю, сколько времени я провалялся без сознания…
***
Наруто открывает глаза и резко садится в кровати. От боли сводит судорогой даже скулы, и он снова валится на матрас.
Ксооо! Эй, кто-нибудь со скальпелем, ампутируйте мне на хрен все тело, ну пожалуйста…
- Не дергайся, а то раны опять вскроются, - монотонный голос из противоположного угла.
Узумаки переводит взгляд на источник звукового раздражения и, тут же забыв обо всем, вскакивает снова. Его глаза почти выпадают на пол.
- Саске! – вопит он, глядя на темноволосого парня, сидящего за небольшим столом. – Это… аргх… - он не договаривает, крючится и заходится в кровавом кашле.
Учиха устало хлопает книжкой и подходит к постели. Спокойно отводит лезущие к нему руки и толкает больного обратно на подушку. Откидывает одеяло. Недовольно морщит красивый нос, глядя, как красная жидкость пропитывает белые повязки.
- Идиот, - раздраженно цедит сквозь зубы Учиха и выходит из комнаты.
Наруто молча пялится на закрытую дверь.
Теме… Совсем не изменился, надменная ледяная сволочь…
Как же я скучал…
Саске меняет бинты и плюхает на прикроватный столик миску с рисом и овощами.
- Поешь, - тускло информирует он.
Ну уж нет, я что козел, всякую траву жрать?!
- О позор! Великий и ужасный Учиха не смог выполнить третьесортную миссию и достать для лучшего друга, а по совместительству будущего Шестого хокаге, порцию рамена! Куда катится мир, – притворно расстроено качает головой Наруто и ехидно смотрит в колючие темные глаза.
Саске хочет дать ему здоровенную затрещину.
Саске хочет трясти его за плечи и кричать прямо в лицо «Ты же мог сдохнуть, придурок!»
Саске хочет обнять этого беззащитного, больного, такого родного придурка и никогда не отпускать.
Саске хочет…
Саске только пожимает плечами и, не сказав ни слова, уходит прочь. Для мстителя чувства – забытое слово. По крайней мере, в теории…
Учиха прислоняется спиной к обратной стороне двери. Закрывает глаза.
Все по-старому. Чертов усуратонкачи…
Надо было прибить его еще тогда, в этой гребаной Долине Свершений…
Как будто мне без него проблем мало… Свалился тут на мою голову средь ясного неба, и еще после этого скажите, что коровы ни фига не летают…
А эти его вечные тупые шутки, идиотские выходки, до жути искренние теплые улыбки, от которых плавиться все внутри…
Чертовы лучистые глаза, мягкие, нежные губы…
- Ксооо! – приглушенно рычит сквозь зубы Учиха и бьется головой об дверь.
Ну вот, отлично, на тренировке мне только стояка и не хватало для полного счастья. Ползучий саннин живот со смеху надорвет…
Так, срочно подумать о чем-нибудь мега-анти-сексуальном. Например…
О! Орочимару и Кабуто. Голые. На столе… Мало. В морге… Все равно, не то.
Отвратно, мерзко, но без изюминки. Чего-то не хватает. Ну, давай, гений, соображай.
Знаю! Это точно должно сработать!
Сакура! Неплохо для начала.
Плачущая Сакура! Так-так…
Плачущая Сакура расстегивает платье! Уже почти, ну…
Плачущая Сакура в расстегнутом платье лезет целоваться…
Фууууууу!
Саске морщится от отвращения, потом облегченно выдыхает и открывает глаза. Отлепляется от двери и идет по коридору в сторону тренировочной пещеры.
- «Ну и кто теперь усомнится в том, что я истинный гений?» - скромно размышляет последний представитель клана Учиха.
Недобитыми улитками еле-еле ползут бесконечные дни. Один, второй… неделя.
Наруто круглыми сутками спит, если так вообще можно назвать мучительную агонию на границе реальности и отчлючки.
Голове на подушке неуютно без привычной ночной шапки, но это то, что волнует сейчас парня меньше всего.
Без помощи чакры сломанные кости и разорванные органы категорически отказываются заживать. И только разносят по всему телу волны жара и нестерпимой боли.
И как только гражданские с этим справляются?
А никак. Они просто ложатся и умирают. С такими повреждениями и кровопотерей простому человеку ни за что не выжить.
И ты теперь такой же как они – обыватель, слабак, кусок дохлого гнилого мяса…
Нет! Я ниндзя, ниндзя, ниндзя! Когда-нибудь я обязательно стану Хокаге! И тогда вы все увидите…
Как в детстве хочется орать, как можно громче, топать ногами и тыкать пальцем в жирные рожи всем, кто смеется, кто не верит…
Но в комнате никого нет, да и на крик уйдет слишком много драгоценных сил. «Все это так мендоксе» промямлил бы сейчас лентяй Шикамару.
Наруто молчит. Дрожа, сильнее кутается в одеяло, сует тяжелую голову под подушку и молчит.
На прикроватной тумбочке остывает обед, а может завтрак, или ужин, без разницы. Суть то все равно одна.
Есть почти невозможно. У рыбы, у риса, у овощей – у всего один и тот же отвратительный солоновато-металлический привкус. Знакомый вкус его собственной свернувшейся крови. От одной мысли об этой еде Узумаки тошнит.
Все равно, что свою руку жрешь.
Бред. Наверное, просто зацепило желудок…
Саске нервничает. Саске почти напуган. Каждый день он выкидывает тонны кровавых бинтов. Наруто не становится лучше.
Учиха сидит у кровати больного, когда тот спит, и уходит, стоит ему только приоткрыть красные мутные глаза.
Саске боится за него, но больше всего он боится самого себя.
Ему страшно и неуютно от нового странного ощущения, которое завязывается тугим узлом в груди при одном взгляде на парня в его постели.
Когда-то давно, года в четыре, в ледяном озере Саске отморозил большой палец ноги. Дома тот стал оттаивать. Мать нашла ревущего сына с кунаем в маленькой дрожащей руке. Палец болел так, что мальчишка уже был готов его отрезать.
Учиха мало что помнит из первых лет своей жизни, но ту боль, вкручиваю раскаленные шурупы до самых мозгов, он не забудет никогда.
Сейчас что-то похожее, только хуже…
Ксо! Что со мной? Никак не пойму…
Последний потомок великого рода.
Жалкая тряпка…
Черта с два, ведь ничего не поменялось с тех пор…
Я и раньше с ним спал. Трахал этого идиота снова и снова, с того самого дня, как однажды прижал его в коридоре здания распределения миссий. Он даже не сопротивлялся.
Смятые простыни…
Тихо шептал мне в темноте, что любит… Я в ответ молчал.
Это просто секс, просто секс…
Я мститель. У меня есть цель. Это самое главное.
А он… только игрушка, он мне не нужен.
Наруто в постели ворочается и стонет. Саске вздрагивает и поднимает пустой взгляд. Не выдержав, выходит. Возвращается с дымящейся миской. Ставит на прикроватную тумбочку порцию свежезаваренного рамена. Трясет спящего за плечо.
- Эй, усуратонкачи, подъем…
- Рамен, - блаженно мямлит Наруто, приоткрывая левый глаз, - Саске, я тебя люблю…
Черт, опять…
Учиху мутит. Он почти готов позорно сбежать в туалет и распрощаться со своим недавним обедом. Стискивает зубы так, что они вот-вот начнут крошиться.
Просто пустые слова. Бред. Лихорадочный бред сумасшедшего психа.
Мне плевать.
Это все только игра. И я задаю в ней правила. Я могу соскочить в любой момент…
Нагло врет себе в глаза Саске и невольно улыбается, глядя, как дрожащая рука тянется к вожделенной миске.
На следующий день Узумаки становится лучше.
- Саске…
- …
- Саске!
- Чего тебе, - устало вздыхает парень.
- Где мой костюм? – шаря взглядом по комнате, спрашивает Наруто.
- Я его выкинул, - монотонный ответ.
- Ты сделал что? Какого черта, теме?! – вопит Узумаки, пытаясь выскочить из кровати. Путается в простынях и валится на пол под ноги Учихе. Резко встает и одергивает рубашку.
Ну ты у меня дождешься, гений хренов!
- Он был весь драный и в крови, я тебе не прачка стирать и штопать, – безразлично пожимает плечами Саске.
- Ой, он не прачка, бла-бла-бла… А мне теперь в чем ходить прикажешь, - не унимается парень.
- Так и быть, можешь взять что-нибудь из моих вещей.
Как же хочется закатить глаза.
- Ну уж нет, в жизни такую хреновину не надену, - хмурится Наруто, дергая друга за белый воротник юката, - не хочу выглядеть как идиот.
- Слишком поздно опомнился, ты и так давно идиот, - презрительно фыркает в ответ Саске, - не нравится, иди попроси кимоно у Орочимару или в этой пижаме ходи. Такие в психушке носят. Тебе идет.
- Пошел ты в жопу, Учиха, - рычит Узумаки, сжимая кулаки.
- Сам иди, придурок… - цедит сквозь зубы Саске.
- Все, урод, нарвался, - орет Наруто, целясь точно в наглый черный глаз.
Учиха с легкостью перехватывает его запястье, ловит второе и скручивает руки у нападающего за спиной.
Почему он так смотрит на меня? Все вдруг исчезло: ни злобы, ни ненависти…
Он такой слабый и беззащитный сейчас, от всех этих ран, да еще и без чакры.
В груди мягким клубком сворачивается и мурлычет предательская нежность. Нет, не сейчас…
Слишком близко. Слишком уютно. Слишком тепло. Ксооо!
Нельзя. Нужно оттолкнуть, разорвать эту тонкую ниточку…
Саске нечем дышать, во рту пересохло, внутри раскаленными потоками растекается лава. Он машинально облизывает губы и замирает.
Наруто молчит и пристально вглядывается в блуждающие темные глаза. Прочесть в них хоть что-то абсолютно невозможно.
Не важно. Главное, что он здесь, рядом. Я чувствую, как бьется его сердце. Быстро, неровно. О чем он думает сейчас?
У него такие горячие руки…
Саске… Как же я жил все это время без тебя?
Наруто наклоняется вперед и едва касается губ Учихи. Закрывает глаза. Смотреть сил не осталось. Он дрожит.
Он боится. Даже не пощечины, не удара под ребра, он боится едкой презрительной усмешки на родном любимом лице.
Проходит секунда, вторая… Они похожи на тысячелетия. Перед закрытыми голубыми глазами все проносится как в ускоренной съемке. Рассветы и закаты вспышками сменяют друг друга, стареют лица знакомых, прорастает через могильные камни трава. Он один на краю пропасти…
Но вдруг виденье меркнет, тает, отпускает из своих цепких когтей.
Саске отвечает на поцелуй.
Значит пока еще не все кончено. Значит можно еще чуть-чуть пожить.
Сильные руки отпускают запястья, гладят по спине…
- Ау, а понежнее нельзя? Я, между прочим, уже полгода ни с кем не спал, - слегка морщится Наруто, ерзая по простыне, и цепляется за плечи Учихи.
- Тоже мне… отшельник, - усмехается Саске, но все же сбавляет темп.
- Если ты тут день и ночь трахаешься со всякими Орочимару…
Бледная ладонь запечатывает рот не в меру болтливого парня и обрывает на полуслове.
- Усуратонкачи… мммх… просто замолчи… - горячее дыхание и сбивчивый шепот в самое ухо.
Наруто не уверен, что слышал что-нибудь более сексуальное за всю свою глупую жизнь.
Реальность закручивается огромной воронкой и сжимается до размеров одной единственной крохотной точки. Одной сотой доли секунды, которая длится вечно.
Наверно, так возникают в космосе черные дыры…
Рождается и выползает из мирового хаоса новая душа…
Но Узумаки сейчас на это плевать. Он только крепче прижимает к себе напряженное тело любимого человека, будто боится, что тот вдруг исчезнет ни с того ни с сего.
Комната тонет в клубах черной дымки. Саске…
И никого и ничего на многие, многие мили вокруг.
Только они. Вдвоем. Наедине со Вселенной.
Смятая одежда комьями валяется на полу.
Два голых парня неуклюже жмутся друг к другу на односпальной кровати и тяжело дышат. Сознание возвращается лениво и неохотно. Четыре мутных расфокусированных глаза сверлят серый потолок.
- Черт, - тихо хрипит сквозь зубы Учиха.
Влажные волосы лезут ему в лицо, он смешно их отплевывает.
- … - Наруто Узумаки впервые не знает, что сказать.
Он целует Саске в плечо и поудобней устраивается у него на груди.
Наверное, это рай…
Улыбается светловолосый парень и засыпает.
***
- Это все, конечно, очень интересно, и я почти пустила слезу умиления от такой мыльной оперы, - цедит Хокаге, - но ты уверен, что сейчас подходящее время для счастливых эротических воспоминаний?
- Ох, старая, не передергивай, - огрызается Наруто, - ты опять не врубилась и злишься раньше времени.
- Раньше времени?! Да ты мне уже битый час всякий рамен на уши вешаешь! – орет женщина и с треском опускает тяжелый кулак на столешницу. - Мне тут что, до завтра торчать или до конца недели?
Восьмерка по десятибалльной шкале Цунаде. Линия уровня ведьма.
- Я просто хочу, чтобы ты правильно меня поняла… - начинает Узумаки.
- Я и так поняла, сопли-слюни, бешеный секс, любовь до гроба и бла-бла-бла дальше по списку. Только причем здесь… - она умолкает, замечая затравленное выражение на лице парня.
- Я знаю, как это выглядит, но это совсем не так… - тихо шепчет он. - Я и сам не сразу понял… Наверное, просто не хотел видеть… не мог поверить…
Четыре месяца… Я просидел там, живя только им… Каждый гребаный день… Ждал, как сопливая домохозяйка, что он придет… просто будет рядом…
Я верил, что это любовь, может холодная, неуклюжая, но та, на которую он способен…
Правда оказалась намного проще и сто раз хуже любого из моих кошмаров… Наверно, я и правда полный идиот…
***
Наруто сворачивает в соседний коридор и от внезапного столкновения валится на пол. Поднимает глаза. Перед ним сидит Кабуто и слегка покачивает головой, приходя в себя.
Взгляд у Якуши шальной, как при лихорадке, красные белки и здоровенные зрачки во всю радужку. Мертвые вороньи глаза.
Узумаки моргнул. Потом еще раз. Ничего не изменилось.
Самый ответственный и исполнительный прихвостень Орочимару нажрался, как последняя свинья?! Хотя саке вроде не воняет. Это что, подстава какая-то?
- Ааааа, Наруто-кун… - тянет каждое слово медик и мерзко ехидно скалится, - я смотрю, тебе тут у нас неплохо живется?
- Не жалуюсь, - бесцветно цедит в ответ парень, поднимаясь на ноги.
- Ну еще бы, Саске-кун, небось… тебя хорошо каждый день… трахает, - запинаясь, выплевывает Кабуто. Тоже встает, пошатываясь из стороны в сторону.
- А у тебя с этим какая-то проблема? – сердито хмурится Наруто.
Ладони сами собой сжимаются в кулаки.
Развелось ту всяких психов…
- Да нет, нет у меня никаких проблем… ну разве что кроме двух сраных пидоров, - орет медик и лыбится так, что ширине его ухмылки позавидовал бы сам Орочимару.
- Вот смотрю на вас, и сразу блевать тянет… - тускло добавляет он, потирая живот.
- Тогда лучше заткни пасть и иди проблюйся, может мозги включатся, - рычит Узумаки.
Да что же за хрень такая творится?!
- Ну уж нет… - довольно шипит Якуши и со всего размаха резко бьет Наруто по лицу.
Тот не успевает среагировать, отлетает к стене и медленно съезжает вниз.
Аргх, кажется, у меня сейчас выпадет челюсть. И зубов останется штук пять. Буду до самой смерти кашки трескать, черт…
За что мне все это?
Кабуто подходит ближе и наклоняется, заглядывая в лицо парня.
Помощник Змеиного саннина сейчас похож на упыря, почуявшего запах свежей крови.
Только текущей по подбородку слюны и не хватает…
Зрелище отнюдь не для тех, у кого слабые нервы или проблемный желудок.
Наруто вглядывается в бешеные глаза врага и думает о Гааре.
Песочник выглядит примерно так же, когда в нем просыпается и скребется Демон пустыни.
- Слоняетесь тут… - почти мурлычет Кабуто.
Все тот же ехидный тон. Липкие слова-жевачка.
Бьет ногой в живот. Потом еще раз. И еще.
- Тискаетесь по углам, как вонючие шлюхи…
Под ребра. Прямо в левый бок. По уродливым рваным шрамам.
Ксооо! Как больно! Как же больно, мать вашу!
Неужели нельзя просто меня убить?
- О, мы так счастливы, нам так хорошо… И срали мы на все вокруг!
Какие же у него тяжелые ботинки… Один точно застрянет у меня где-нибудь между печенью и желудком…
- А я смотри на все это дерьмо, да, и сопли жуй? – вопит медик.
Он уже даже не смотрит на свою жертву, а просто упирается руками в каменную кладку коридора и исступленно бьет куда попало.
Наруто на полу только корчится и едва слышно стонет.
Вспышки света, звуки ударов, соленый вкус собственной крови на губах… Все сливается в каком-то немыслимом вихре и уносит прочь.
Искажаются, гнутся, ломаются параллели реальности.
Он даже больше не человек.
Он скользкий сгусток нестерпимой пульсирующей боли. Комок отчаяния, тонущий в море темноты. И больше ничего.
- Саске…
- Хм?
- Я хотел спросить, - чешет в затылке Наруто, сидя в кровати, - что за хрень там вчера была?
- Ну, когда я подошел, Кабуто, вроде, выбивал из тебя дурь, - как всегда полнейшее безразличие.
- Черт, теме, а я то и не заметил, - раздраженно выплевывает Узумаки и сверлит Учиху глазами, - но какого фига?! Да и вообще, он как с цепи сорвался, и все бубнил что-то про нас с тобой…
- Это у него на почве недотраха, или ты думал, он за Орочимару просто так таскается? Тут и слепому понятно, – презрительно фыркает Саске.
- Ооо… - тянет в ответ Наруто и отворачивается. Предательская краска ползет по шее и лезет на полосатые щеки.
Ох, усуратонкачи, хуже мелюзги из Академии. Ничего не вижу, ничего не слышу… Пестики, тычинки…
- А дальше что было? – не поднимая глаз, спрашивает Узумаки.
- Я пришел… - пожимает плечами Учиха, словно это все объясняет.
Чертова гордая ледяная сволочь…
Но почему-то спорить и ругаться сейчас совсем не хочется…
И вопреки всем законам мироздания, Наруто вылезает из постели, подходит к Саске и обнимает его.
- А ты ведь по уши в меня втрескался, - ехидно, шепчет он в плечо парню, - кому рассказать, не поверят, великий Саске Учиха влюблен, как последняя куноичи…
Саске охренел. И это еще мягко сказано. Очень, очень мягко…
Мне что галлюциногенов в еду подсыпали?! Или я вообще на другой планете?!
Он вздрагивает и хмурит тонкие брови.
- С чего ты взял? – цедит сквозь зубы парень.
- Ты мне жизнь спас, и тогда и теперь, - улыбается в пол-лица светловолосое недоразумение, - значит, я тебе нужен, значит, ты втрескался…
- Не мели ерунды, придурок, - злобно фыркает Саске и отталкивает Наруто от себя. В черных глазах дрожит холодное пламя.
- А какого черта тогда ты все это устроил? – выходит из себя Узумаки, - держишь меня в этих гребаных катакомбах без капли чакры уже который месяц как… как… не знаю кого, и еще говоришь, что я тебе не нужен?!
Вот оно, то самое время, сейчас или никогда…
Говори…
- Почему же не нужен, - ядовито ухмыляется Учиха, - очень даже нужен. Ведь ты главная козырная карта в моей игре. Аппетитная приманка для моего гениального братца.
Слова сами собой приходят на ум без всяких усилий.
Чувства – это для слабаков. Чувства – это для неудачников. Ни грусти, ни сожалений.
Только ненависть.
Зыбучий песок. Болотная топь. Все исчезает в ней без следа.
- Нет, я не верю… - шепчет Наруто. В небесно голубых глазах застыл первобытный ужас, - он… все равно сюда не придет… не найдет… не рискнет… зачем тогда… п-почему?
Добивай…
- Потому что мне нравится наблюдать за тобой…
Слова-кислота.
Как же легко сделать больно другому человеку. Воткнуть сенбон в самую уязвимую точку. Унизить, растоптать.
- Смотреть, как ты каждый день обманываешь себя и ведешься на все, как идиот…
Гнилая тина, жидкая грязь, дохлая ползучая живность…
- Потому что я тебя не люблю, потому что ты… моя живая марионетка, которая сама готова прыгать и плясать… для меня, Наруто, ты просто… игрушка.
Не всегда, чтобы убить, нужно пачкать руки. Можно просто заставить человека вскрыть вены и стоять в стороне, наблюдая, как он истекает кровью.
Если выбрал путь, то будь готов пройти по нему до конца.
Нет места слабости и сомнениям.
Будь готов умереть сам и убить всех, кто осмелится преградить дорогу.
Ни любви, ни тоски, ни жалости…
Будь готов идти по колено в крови.
Чужой и своей.
Душа-болото.
Это тяжело только сначала. Потом привыкаешь. Потом перестаешь замечать.
Саске давно привык, он уже почти не замечает. Почти…
Связь с прошлым потеряна навсегда. Сейчас он разорвал последнюю тонкую ниточку…
Я мститель.
Повторяет себе Учиха в сотый раз за этот день, как делает уже несколько лет подряд.
Но почему-то сегодня это впервые звучит глупо.
Наруто стоит посреди комнаты и смотрит вниз на свои босые ноги.
Нет, не верю… не хочу… не правда…
Сейчас Саске рассмеется и скажет, что это все вранье, что это все не на самом деле…
Нелепый кошмарный сон… Бред…
Давай же, Саске… ну, пожалуйста…
В ответ только тишина.
Какая громкая… Уши сейчас лопнут и мозги потекут наружу. Две скользкие серые лужи на каменном полу.
Ксооо!
Почему с таким мерзким треском ломается и рвется все внутри. Это что Мангекё шаринган?! Тысячелетие боли?!
Наруто поднимает взгляд. В черных бездонных глазах только холод и безразличие.
Картина «Доктор для покойника».
Беспристрастный патологоанатом добрался до своей новой жертвы.
Печень, селезенку и левое легкое он уже достал. Лезет за сердцем.
Ух ты, все еще бьется?! Непорядок.
Выдирает несчастный пульсирующий орган из груди и пару мгновений смотрит, как он трепыхается и плюется кровью в бледной ладони.
Потеряв интерес, брезгливо швыряет сидящей у ног псине и наблюдает, как та с радостным визгом утаскивает свой ужин в дальний угол.
Снова возвращается к трупу. Пихает назад в дыру все органы с металлического подноса, зашивает разрез.
Бьет труп по щеке. Ноль реакции. Бьет сильнее.
Труп открывает глаза и удивленно оглядывается по сторонам.
- Все в порядке, Наруто, можешь идти, - пожимает плечами добрый доктор и уходит прочь.
Наверное, пнуть свою псину, за то что испачкала кровью белый кафельный пол.
Паранойя…
Саске все так же стоит напротив, скрестив руки на груди.
Наруто-оболочка отворачивается и идет к выходу.
Наруто-содержимое зарыт в свежей могиле. Полудохлая душа еще скребется о крышку гроба.
- Я ухожу, - шепчет парень, смотря себе под ноги.
- Хм, - мгновенно переместившись, Учиха прислоняется к дверному косяку.
- Прочь с дороги… - не поднимая взгляда, цедит Узумаки.
- Я же тебе сказал, ты принадлежишь мне, а значит, будешь подчиняться, будешь делать то, что я тебе прикажу и когда я прикажу. Ты моя игрушка, усуратонкачи, - усмехается Саске.
- Так было раньше, но теперь нет… Ублюдок… Ты ко мне больше и пальцем не прикоснешься, - рычит Наруто, сжимая кулаки.
- Посмотрим, - беспечно пожимает плечами Учиха и резко толкает его к стене, лишая возможности шевельнуться. Целует скулу, потом пульсирующую жилку на шее.
- Отпусти, - шипит Узумаки, напрягаясь всем телом.
- К чему этот спектакль, тебе ведь нравится, - почти мурлычет Саске, прикусывая кожу у ключицы, - ты такой предсказуемый, я с точностью до секунды могу угадать момент, когда ты сдашься и…
Дальше Наруто уже не слушал.
Саске… Зачем? А я только начал верить…
Все внутри съеживается и обугливается в языках черного пламени. Пепел уносит ветер.
Нечем дышать. Так не жег даже Лис, пытаясь вырваться на свободу.
Нет, не позволю… Никому…
Даже тебе…
Тоска, обида, отчаяние… Все мгновенно исчезло. Испарилось. Утонуло в бескрайнем океане бушующего гнева.
- Да пошел ты ко всем чертям, - рычит Наруто и со всей силы бьет Саске головой в лицо.
Учиха непроизвольно ослабляет хватку и отступает на шаг. По бледной коже течет яркая красная кровь, капает с подбородка.
Нос сломал… А ведь он серьезно…
В темных глазах на сотую долю секунды мелькает боль, но тут же под усилием воли гаснет. Ксо! Только бы он не заметил… нет, слишком зол…
Ну, ты ведь этого добивался. Давай, теперь покажи всем, кто здесь хозяин, ты, мститель, жалкое ничтожество…
Ударь его. Пусть заткнется.
Нет… не могу…
Раньше надо было думать, теперь пути назад нет. Помни о своей клятве!
Нет, я…
Прячься, беги. Цепляйся за свою ничтожную жизнь. И живи. Живи с позором.
Ненависть. В тебе ее слишком мало…
Тебе никогда не убить меня… глупый маленький брат…
Слабак…
Давай же, или это будет с тобой всегда, до самой твоей смерти…
Бей.
И Саске бьет. Бьет по лицу, бьет в живот. Сдирает с Наруто пижаму, тащит к кровати.
Узумаки рычит, брыкается, кусается, царапается. Сыплет угрозами и проклятиями, которых Учиха в жизни своей не слышал даже от Орочимару.
Глупо. Что может сделать против гениального представителя великого клана простой обыватель. Пусть и бывший талантливый шиноби, чуть не ставший Шестым хокаге.
Ксооо! За что мне все это?!
Кто прибил мне на лоб эту чертову табличку “Вечный изгой. Глумитесь кому не лень”?!
Да с моей жизни можно пытки для преисподней списывать… Даже там до такого и за сотню лет никому не додуматься.
Я ведь никогда не ненавидел этот мир.
За что?
По-моему, это стал мой любимый вопрос…
Наруто перестал орать. Воздуха и так не хватает, в легких словно тлеют две взрывные печати, готовые в любой момент разорвать их в клочья.
Может, это было бы не так уж и плохо…
Саске стискивает зубы и хрипло дышит. Капля крови с его подбородка падает на полосатую щеку и стекает вниз.
Узумаки не хочет на это смотреть. Он утыкается носом в бледное плечо и кусает нежную кожу до жутких гематом, а ногтями остервенело дерет спину Учихи, так что по ладоням стекает красная липкая жидкость.
Кровь. Его… моя…
Что же с нами стало… Саске…
На несколько коротких мгновений все тонет в клубах густого тумана. Свобода. Полет. И кажется, что все, что было, это просто…
Нет.
Реальность возвращается. Догоняет. Сбивает с ног. Кидает в холодную воду и высыпает на голову ведро льда.
Ксо! Еще больнее. В десятки, сотни раз. Если это вообще возможно, когда боль – уже не чувство, а постоянное состояние души.
Саске в постели успокаивается. Дышит спокойнее, ровнее. Уснул. Теме…
Узумаки кое-как вылезает из-под него, тело протестующее ноет при малейшем движении. Парень натягивает разбросанную по полу одежду и тащится через комнату чтобы, скрючившись, отрубиться в неудобном кресле.
Спать рядом с Учихой сейчас невыносимо.
Нет, это ад…
Думает Наруто, облизывая разбитую губу, и закрывает глаза.
***